Том 5. Чертова кукла - Страница 18

К оглавлению

18

Глава четырнадцатая
В чем грех

Юрий не думал быть свободным в это утро. И ночевал не дома. Однако случилось, что около половины двенадцатого он был неподалеку от дома графини; решил заехать на минутку, посмотреть, что там делается. Интересно, как справилась сестренка с его запиской…

У него и тут свой ключ.

Вошел незаметно в свою комнату. Удивился. Сидела Литта, тихо, как мышь, с красными от волнения ушами, пристально глядела в книгу. Вздрогнула, когда дверь отворилась.

– Ах, Юруля! Ну, слава Богу!

Спеша, запинаясь, рассказала ему все. И что они в классной… И уж давно… Она не смеет туда пойти… А скоро завтрак…

Юрий нахмурился.

– Да… Лучше пусть они как-нибудь вечером… Чего ты волнуешься? Я сейчас устрою.

И он пошел в классную.

Через пять минут вернулся с Наташей.

У Наташи блестели глаза, и губы крепко были сжаты.

– Это моя сестренка, – сказал Юрий весело. – Она славная. Вы познакомились?

– Я уж ее полюбила…

И Наташа, светясь внутреннею радостью и новой заботой, опять привлекла к себе девочку.

– Хорошо, а теперь, Улитка, марш в классную, отпусти учителя и приходи ко мне. Простилась с Наташей?

– Ах, до свиданья! Вы уходите? Уходите скорее! Так вас Наташей зовут?

– Не знаю, – улыбаясь, сказала Наташа.

– Да, да… Я понимаю… Только бы мы увиделись еще…

В классной она заторопилась что-то сказать Михаилу и ничего не сумела. Он глядел на нее с нежной добротой и улыбался.

Литта овладела собой и сказала деловито:

– Ваша сестра, верно, не здесь живет…

– Не здесь…

– Так вам с ней у Юрия очень удобно видеться. Особенно вечером. Никого не бывает…

– Мы уже обо всем сговорились, – сказал Михаил. Простился и ушел.

В комнате Юрия Наташи уже не было. Юрий о чем-то думал.

– Литта, – сказал он вошедшей сестре, – ты сделай милость не…

– О, разве я не понимаю!

– Не то, а надо тебе знать, что я теперь в их дела не вхожу, не интересуюсь и тебе не советую. Но, впрочем, как хочешь. Если я позволяю им устраивать у меня свидания и говорю с ними при случае, то лишь потому, что помочь им тут могу, и мне это легко. Не увлекайся и не делай неосторожностей. Вредить другим можно лишь в крайнем, в самом последнем случае.

Литта смотрела на него широкими глазами.

– Вредить? Да разве я не знаю! Никогда нельзя!

– Никогда от глупости, никогда от неосторожности. Никогда для собственного удовольствия. Но вот единственный случай: если приходится выбирать между другим и собой, – то надо, разумно, неизбежно повредить другому, а не себе.

– О, Юра! А если маленький вред себе?

– Никакого. Вред другому – это неприятная глупость, вред себе – это, как бы сказать? Ну грех, что ли…

– Я не понимаю… – начала Литта решительно, но Юрий перебил ее:

– Бросим. Ты достаточно поняла. Будь осторожна. А таких крайних положений, где можно впасть в грех, при удаче легко избегать и следует. Прощай, милая, я завтракать не останусь.

Глава пятнадцатая
Сашины дела

Левкович все не приезжал повидаться с Юрием. Зато вертлявая и хорошенькая Мурочка весело прилетела к Литте, не обращая никакого внимания на кислую мину графини. Опять утащила Литту в классную.

– Душечка, вы так все и сидите дома? Какая весна! Уж на островах все зелено. Я вчера туда ездила, вот было весело! Скажите брату, чтобы он с нами поехал и вас взял.

– Я никуда не езжу, – отозвалась Литта угрюмо.

– Да плюньте вы на эту старуху! Что она вас взаперти держит! Юрулька не в вас, он бы не высидел! Ах, какой он смешной! Вы подумайте.

И она подробно рассказала случай с красивой m-elle Duclos.

– Преизящная! Удивительнее же всего, что Юрий уже успел ее куда-то спрятать! Я через два дня пошла в гостиницу, – преинтересная француженка! – вообразите, говорят: съехала и адреса не оставила!

– Почему же вы думаете, что Юрий?..

– Да он же ей какие-то письма у нас писал, давал… рекомендательные, что ли… Обещал потом приехать к ней…

– Потом? Письма? – Литта задумалась и неосторожно прибавила: – А какие у нее глаза?

– Вы ее видели? Красивые глаза, светлые очень.

– Где ж я видела? Я только не понимаю, при чем тут Юрий. Ну и уехала. Да и вы при чем?

Мура засмеялась, но вдруг сделала печальное лицо.

– Боже, какие вы все несносные, скучные! Вот вам бы за моего мужа выйти, кузиночка! Он тоже вечно насупленный, вечно с вопросами… То я не так, это не так… Претя-желый характер!

Литта удивленно посмотрела на нее.

– У Саши? У Саши тяжелый характер?

– Ну да! Еще бы не тяжелый!

Мура соскочила с классного стола, где сидела, присоседилась к Литте, на широкое старое клеенчатое кресло, и начала полушепотом, как барышни секретничают:

– Он невыносимо ревнивый, глупо ревнивый. Не могу же я в траппистки записаться? Я уж такая, как есть. Я не виновата, что мне с ним скучно.

Литта слушала ее в неизъяснимом ужасе. Скучно! Зачем же она замуж выходила?

– И главное, – продолжала Мура, – я такой человек, что пусть лучше он меня не доводит до крайности. Все ему выскажу и уйду. Очень нужно.

– Как уйдете? Да разве вы его не любите? – прошептала оцепеневшая Литта.

– Люблю, люблю… Не люблю… Ах, Боже мой… Мурочка рассеянно и нетерпеливо прошлась по комнате.

– Почем я знаю? Пусть не надоедает. И такое непонимание! Меня надо понимать… Вот Юрий– это другое дело…

– Юрий понимает?

– Коли я плоха – какая есть! Не я себя такой сделала! Ну, и нечего теперь меня учить. Хуже будет.

18