Том 5. Чертова кукла - Страница 146

146

Сердце, отчего ты молчишь?
Такая тихая, такая тихая тишь…

Город снежный, белый –
воскресни!
Луна – окровавленный щит.
Грядущее всё неизвестней…
Сердце мое, воскресни!
воскресни!

Воскресение – не для всех.
Тихий снег тих, как мертвый.
Над городом распростерся грех.
Тихо плачу я, плачу – обо всех.

Декабрь 1918

СПБ

Качание

Всё «Я» мое, как маятник, качается,
и длинен, длинен размах.
Качается, скользит, перемежается –
то надежда – то страх.

От знания, незнания, мерцания
умирает моя плоть.
Безумного качания страдание
ты ль осудишь, Господь?

Прерви его, и зыбкое мучение
останови! останови!
Но только не на ужасе падения,
а на взлете – на Любви!

Февраль 1919

СПБ

Тщета

Я шел по стылому, седому льду.
Мой каждый шаг – ожоги и порезы.
Искал тебя – и знал, что не найду,
Как синтез не найду без антитезы.

Смотрело маленькое солнце зло
(Для солнца нет ни бывших, ни грядущих) –
На хрупкое и скользкое стекло,
На лица синие мимоидущих.

Когда-нибудь и ты меня искать
Пойдешь по той же режущей дороге.
И то же солнце будет озарять
Твою тщету и раненые ноги.

Март 1919

СПБ

Пока

Я ненавижу здешнее «пока»:
С концами всё, и радости, и горе.
Ведь как бы ни была длинна река –
Она кончается, впадая в море.

Противны мне равно земля, и твердь,
И добродетель, и бесчеловечность;
Одну тебя я принимаю, Смерть:
В тебе единой не пока – но вечность.

Апрель 1919

СПБ

С варевом

Две девочки с крошечными головками,
ужасно похожие друг на дружку,
тащили лапками, цепкими и ловкими,
уёмистую, как бочонок, кружку.

Мне девчонки показались занятными,
заглянул я в кружку мимо воли: суп, –
с большими сальными пятнами,
а на вкус – тепловатый и без соли.

Захихикали, мигнули: «Не нравится?
да он из лучшего кошачьего сала!
наш супец – интернационально славится;
а если тошнит, – так это сначала…»

Я от скуки разболтался с девчонками;
их личики непрерывно линяли,
но голосами монотонно-звонкими
они мне всё о себе рассказали:

«Личики у нас, правда, незаметные,
мы сестрицы, и мы – двойняшки;
мамаш у нас количества несметные,
и все мужчины наши папашки.

Я – Счастие, а она – Упокоение,
так зовут нас лучшие поэты…
Совсем напрасно твое удивление:
или ты, глупый, не веришь в это?»

Такой от девчонок не ждал напасти я,
смеюсь: однако, вы осмелели!
Уж не суп ли без соли – эмблема счастия?
Нет, как зовут вас на самом деле?

Хохоток их песочком сеется…
«Как зовут? Сказать ему, сестрица?
Да Привычкой и Отвычкой, разумеется!
наших имен нам нечего стыдиться.

Мы и не стыдимся их ни крошечки,
а над варевом смеяться – глупо;
мы, Привычка и Отвычка, – кошечки…
Подожди, запросишь нашего супа…»

Апрель 1919

СПБ

Летом

О, эти наши дни последние,

Обрывки неподвижных дней!

И только небо в полночь меднее

Да зори голые длинней…

Хочу сказать… Но нету голоса.
На мне почти и тела нет.
Тугим узлом связались полосы
Часов и дней, недель и лет.

Какою силой онедвижена
Река земного бытия?
Чьим преступленьем так унижена
Душа свободная моя?

Как выносить невыносимое?
Чем искупить кровавый грех,
Чтоб сократились эти дни мои,
Чтоб Он простил меня – и всех?

Июль 1919

СПБ

Осенью (Сгон на революцию)

На баррикады! На баррикады!
Сгоняй из дальних, из ближних мест…
Замкни облавой, сгруди, как стадо,
Кто удирает – тому арест.
Строжайший отдан приказ народу,
Такой, чтоб пикнуть никто не смел.
Все за лопаты! Все за свободу!
А кто упрется – тому расстрел.
И все: старуха, дитя, рабочий –
Чтоб пели Интер-национал.
Чтоб пели, роя, а кто не хочет
И роет молча – того в канал!
Нет революций краснее нашей:
На фронт – иль к стенке, одно из двух.
…Поддай им сзаду! Клади им взашей,
Вгоняй поленом мятежный дух!

На баррикады! На баррикады!
Вперед, за «Правду», за вольный труд!
Колом, веревкой, в штыки, в приклады…
Не понимают? Небось поймут!

25 октября 1919

СПБ

Ночь

…Не рассветает, не рассветает…
На брюхе плоском она ползет.
И всё длиннеет, всё распухает…
Не рассветает! Не рассветет.

Декабрь 1919

СПБ

Песня без слов

Как ясен знак проклятый
Над этими безумными!
Но только в час расплаты
Не будем слишком шумными.

Не надо к мести зовов

146